СОЛНЕЧНЫЙ ВЕТЕР / моя сказка онлайн /

                                                                  

Сказка впервые вышла в свет на  болгарском языке в  1992 г.  за  ISBN   954-799-026-8  Sofia

                                                                               

Когда я создавала иллюстрации, я пользовалась лишь двумя цветами – красным и черным, чтобы печать  обошлась мне дешевле. В электронном виде я сохранила оригинальные рисунки, а также оригинальный текст.

                

На болгарском сказку  можно прочитать здесь: 

Слънчев вятър /приказка/ онлайн

                    СОЛНЕЧНЫЙ ВЕТЕР

   – Просыпайся –  попросила Ночь.

  – Еще только пять минут! –  сказало Утро и повернулось   на другой бок.
 

  – Пора уже, –  заторопила его Ночь.

  – Какой нынче прогноз обо мне? –   зевнуло Утро.

  – Будет солнце, слабый северный ветер. Средняя температура в Городе –  25 градусов.

  – Хорошо! –  Утро потянулось и встало.

      И первым делом принялось будить Город. Поэтому разбудило часы, и они сонно зазвенели. Жители города стали потягиваться, затем укутались с головой, но поскольку часы продолжали звенеть, они встали, зашлепали тапочками к окнам и начали выглядывать из-за штор, чтобы убедиться, не произошло ли недоразумение и вправду ли Утро пришло?

      Но никакого недоразумения не было.

      Утро стояло за окном и улыбалось. Многие посмотрели на него хмуро, но оно продолжало стоять и ждать, поэтому они раскрыли окна, и  Утро влетело в дома. Вытряхнуло простыни, заправило кровати, быстренько разложило приснившиеся сны по специальным полочкам, накрыло скатертью столы для завтрака, а все остальное вверило жителям Города. А это остальное было:

      Сперва позавтракать.

                 Затем надеть новое платье и прогуляться.

                                      Затем подоспеть к обеду.

                           
                                                                   Потом поспать.

      А позже днем встать в очередь за новыми снами.

      В этом городе жизнь – подлинное наслаждение!

      Жарино Тафн отбросил одеяло и встал с постели. Раскрыл окно, чтобы пропустить Утро, поморгал ему навстречу и выглянул на улицу. Молочник уже остановил свою тачку и как раз клал бутылку возле его двери. Как всегда, он был в белом халате и со смешной шапкой набекрень.

      – Доброе утро! – поприветствовал его Жарино Тафн.

      В свои шесть лет без одного месяца он чрезвычайно любезный паренек.

      – Чего ж хорошего? – нахмурил брови молочник.

      – Произошло что? – спросил Жарино Тафн.

      – Господин Поли  пропал, – сказал молочник. – Вчера вечером пошел в гости к... Ну, не важно куда пошел, важно то, что сегодня утром его нигде нет!  Слушай, несколько дней назад таким же образом пропала и красивая девушка Элира, – хмуро посмотрел на Жарино молочник. – Нельзя быть таким легкомысленным и ходить вечером в гости даже к тому, кто кажется тебе знакомым! – с нравоучительной ноткой отметил он. – Это касается и тебя!

      И затолкал свою тачку вниз по улице.

      Жарино не знал, кто такой господин Поли, поэтому не сказал бы, что услышав новость, очень расстроился. Другое дело девушка Элира, ее вправду было жалко. Она была такая добрая и такая красивая! Несколько лет назад таким же образом пропала и мать Жарино, а за год до этого то же самое произошло и с его отцом. Прав был молочник! Надо остерегаться знакомств, ведь так легко можно пропасть ночью и к утру тебя не стать.

      Обдумав все это, Жарино начал готовиться к утреннему туалету. Он хорошенько умылся, и с зеркала напротив моргнуло румяное лицо с круглыми, как кнопки, карими глазами и торчащими рыжими волосами.

      Жарино гораздо ниже и довольно-таки полнее своих сверстников, которым шесть лет без одного месяца, и которых это порой огорчает. Но не слишком часто и не именно сейчас.

      Теперь ему показалось, что он красив. Ну, конечно же! Он надел зеленую хлопчатобумажную рубашонку и три четверти шорты и с довольным видом уселся завтракать. Стол преподнес ему стакан молока и три печенья, которые он тут же съел с хрустом, а затем оглянулся.

      – Можно еще одно? –  спросил он.

      – Нельзя, –  ответил стол.

      И зная, что не стоит спорить с ним, Жарино встал и направился к двери.

      – Нельзя!  –  промолвила дверь. –  Ты кран в ванной не закрыл.

      Из крана действительно капала вода. Жарино аккуратно закрыл его и снова встал у двери.

      – Ты мне очень дорог, и я буду за тебя волноваться, – сказала она, но не открылась.

      Жарино почесал носик.

      – Я тебя не понимаю! –  пробормотал он.

      В зеркале над шкафом для обуви его отражение хитро прищурило глаза и, еле сдерживая улыбку, потерло затылок,.

      – Ты говоришь неправду! – заметила дверь. –  Второй Жарино в тебе думает по-другому.

      Жарино хмуро посмотрел на свое отражение, а оно вдруг подмигнуло.

      Он вздохнул. Да ну их, эти зеркала! Всегда показывают, о чем человек думает!

      – Я знаю, что ты волнуешься потому, что я собираюсь за Город, –  сознался Жарино.

      – Вот именно, – ответила дверь. – Там есть мир, отличающийся от нашего.

      Когда несколько дней назад Жарино впервые побывал за Городом, он и вправду увидел совершенно иной мир. Там не было домов. Была одна трава. А в ней - цветы и бабочки! Он был настолько ошарашен, что тут же побежал обратно. На следующий день, однако, набрался храбрости, прошелся по траве, и с ним ничего не случилось, а вчера простоял всю вторую половину дня.

       – Там нет ничего страшного – сказал Жарино.

       – Тот мир совершенно иной, – повторила дверь. – И вчера я очень за тебя волновалась, пока ты не вернулся домой.

       – Дом, в котором я жил прежде, не волновался за меня, – сказал Жарино.

       – Дома, также как и люди, бывают разные, – заметила дверь.

       – Бывают плохие дома и плохие люди, да? – спросил Жарино.

       – Бывают и хорошие дома, и хорошие люди – ответила дверь.

       – Значит, бывают разные люди и разные дома? – спросил Жарино.

      Дверь догадалась, что тут какой-то подвох, но как любая дверь соображала медленно.

               – Да, – ответила она, немного подумав.

      Жарино засмеялся:

      – Значит, "разный" не означает обязательно "плохой"! А отсюда вывод, что раз за Городом существует мир, отличающийся от нашего, он не обязательно должен быть плохим.

      Дверь молчала. Она попала впросак.

      – Ну, ладно – очень медленно отворилась она. – Но все же не ходи за Город! – попросила.

      – О, не буду! – засияв лицом, пообещал Жарино и побежал прочь.

      Его отражение в зеркале, однако, презрительно свистнуло.

      Жарино выскочил во двор и побежал по дорожке.

       – Постой! – промолвил Дом, и он остановился, как вкопанный.

      В конечном итоге именно Дом мог бы приказать ему, вернуться обратно.

       – Я знаю, что ты собираешься за Город! – сказал Дом.

      Жарино стал пристально рассматривать небо. Но именно сейчас там не было ни единого облачка, заслуживающего внимания.

      Он заморгал часто-часто.

      Несмотря на все его старания, стукачи-зеркала всегда успевали подстеречь и перехитрить его. И, конечно, сообщить обо всем, что он надумал, Дому. Его отец вложил в этот Дом все свои старания и умения. Он сам его спроектировал и сам построил. Теперь, когда его не стало, Дом заботился о Жарино. И заботился действительно хорошо. Лишь бы не было этих предателей – зеркал! А вдруг Дом решит приказать ему вернуться?

      В глазах Жарино навернулись слезы, а Дому стало жалко его.

       – Ну, ладно, погуляй, – согласился он. – Но береги себя и не опаздывай!

        – Не буду, – ответил Жарино и побежал по улице, довольный тем, что вокруг не было зеркал.

      Улица была узкой, прижатой высокими домами. Когда он дошел почти до  середины, на него полетел рой бумажных стрелок.

      Жарино остановился и стал оглядываться по сторонам. Не было видно никого. Однако, через минуту из ближайшего подъезда выглянула русая голова. И все выяснилось. Это был Хупер, сын портного.

      Хупер выгялул из подъезда и засмеялся, а между его губ открылись острые зубки. В руках он держал длинную трубку, из которой стрелял бумажными стрелками.

      Ему столько же лет, как и Жарино, но он гораздо выше ростом. И хотя после каждого обеда он съедает еще несколько булочек, в отличие от Жарино, это не портит ему фигуру. Наверное, поэтому Хупер не нравится Жарино. Да и Хупер предпочитает дружить с сыном господина Милина. Господин Милин правит Домом снов –  самым важным и самым красивым зданием в Городе. В Городе очень престижно дружить с господино Милином или с его сыном. Дом господина Милина находится рядом с домом портного, и теперь из соседнего подъезда вышел и сам Милин-младший. Он оперся на стену, засунул руки в карманы своих безупречных белых брюк и уставился на Жарино. Он был настоящим красавцем - с вьющейся каштановой шевелюрой и зелеными глазами.

       –Здравствуй, Жарино! – крикнул Хупер и выстрелил в него еще несколькими стрелками.

      Одна из них попала ему в ногу, и он подскочил, а Хупер громко засмеялся.

      Милин-младший даже не улыбнулся. Он продолжал стоять, засунув руки в карманы, и смотреть зелеными глазами на Жарино.

      Жарино повернулся и помчался вниз по улице, сопровождаемый смехом Хупера и взглядом Милина-младшего.

      Дойдя до дома, где жила Кукла, он замедлил шаг. Ее мать показалась в дверях и улыбнулась.

      У нее красивая улыбка, очень голубые глаза и русые волосы.

      – Здравствуй, Жарино! Как ты сегодня? – спросила.

      – Добрый день, – поздоровался и ответил одновременно он.

      – Я сейчас Кукле скажу, что ты здесь, – и она скрылась в доме.

      Немного погодя в дверях появилась Кукла.

      Сегодня она одета в белое кружевное платьице, со множеством сборок и рюшек. И красива, как каждый день. Ее рыжие локоны спадают на плечи, а  фиолетовые глаза искрятся, как каждый раз, когда она видит Жарино.

      – Здравствуй! – обрадовалась она.

      – Здравствуй! – ответил он и присел на скамейку, не сводя с нее глаз.

      – Ты слышал, что случилось? Господин Поли пропал! Он был очень добрым и веселым, а теперь его нет. Это грустно, – сказала она, хотя голос у нее грустным не был.

     – Я не знал его, но мне стало больно, – признался Жарино.

     – Надо быть осторожным, – заметила Кукла и посмотрела на него. – Мама говорит, что не всегда можно догадаться, с кем имеешь дело! – ее черные ресницы запорхали быстро-быстро.

      – Мой дом говорит то же самое, – дополнил Жарино.

      Кукла зажмурилась на солнце. Она заболтала ногами в кружевных носочках и белых сандалиях, и с ее волос донесся чудный аромат.

      – Ах, какой запах! – воскликнул Жарино.

      Кукла повернула голову, и аромат вдруг исчез. Ее фиолетовые глаза внимательно стали рассматривать его.

      – Какой запах? – недоверчиво спросила она.

      – Так пахло... – начал было он, но не докончил.

      Такой аромат он почувствовал среди полей за Городом. Но если скажет ей, что ходил туда, он ее напугает. А ему не хотелось пугать Куклу.

      – Тебе показалось! – не отставала Кукла, продалжая смотреть на него как-то особенно.

      – Наверное, показалось, – согласился Жарино, хотя был убежден, что именно такой запах он почуял среди трав.

      – Пойдем сегодня вместе за снами? – спросила Кукла.

      – Я немного прогуляюсь, и к вечеру зайду за тобой, – ответил он.

      Она спрыгнула и пошла домой, а Жарино поспешил по улице. Когда обошел и последние дома, перед ним  раскинулось поле – пустое и ровное.

      Вдали виднелась Липа-Странница. Она стояла все там же. Где он заметил ее и вчера, и позавчера. Это было единственное дерево, которому почему-то приспичило всегда выглядеть деревом. Тяжело дыша, наконец он добрался до нее. Ее ствол немного иссох, но несколько молодых побегов взошли почти из корней и теперь вместе с листьями в кроне чуть шелестели, хотя ветра и не было. В нескольких метрах дальше от Липы стелился туман.

      Это была Стена.   

  

      Жарино осторожно сделал несколько шагов и протянул руку. Она утонула в тумане. Шагнул еще, и через миг его пальцы почувствовали что-то вроде сопротивления, как от прикасания к затвердевшему песку, который начал уже осыпаться.

      Много лет назад Стена была совсем плотной, и тогда никто не мог выходить за Город. С годами, однако, она стала рушиться, и позапрошлым днем совсем случайно он обнаружил местечко, откуда мог пролезть по ту сторону. Интересно, приходило ли еще кому-нибудь в голову проверить, цела ли стена?

      – Никто, кроме тебя, не знает, что уже есть места, откуда можно пролезть, – промолвил кто-то за его спиной, и Жарино оглянулся.

        Это был голос Липы-Странницы.

       – Прежде, когда Стена все еще была очень прочной, кое-кто попытались преодолеть ее, но  не смогли. И поверили в то, что "запрещено" означает "невозможно".

       – Значит, было запрещено? – спросил Жарино.

       – Конечно! - ответила Липа. – Иначе к чему эта Стена?

       – Мне сказали только, что невозможно, – сказал Жарино.

       – Но ты попытался! Понимаешь, просто надо постоянно пытаться! Так как не все невозможное невозможно отнюдь не раз и навсегда! Как жаль, однако, что многие не могут этого понять, – сказала Липа.

       Ее ветви снова колыхнулись.

       Жарино подождал немного, но Липа  не промолвила больше ни слова. Он снова протянул руку в туман и сделал шаг вперед. Ощупью нашел разрушенное место, обнаруженное позапрошлым днем, и теперь относительно легко оказался по ту сторону Стены.

        Тут солнце было гораздо ярче, и он зажмурился.  

        Через минуту его глаза привыкли к свету, и он стал оглядываться вокруг.

        Здесь и вправду все было не так, как в Городе. Во-первых, не было домов. Ни одного! Только поля – до самого горизонта. И если бы позади не было Стены...

       – Тогда я могло бы быть "правым" – сказало "левое".

       – А я – "левым"! – взвизгнуло "правое".

       – А если бы не существовала поляна, я могло бы быть "сверху" –  захихикало "снизу".

      – А я могло бы стать, каким захочу! – крикнуло "снизу".

      Все вместе захохотали и закружились вокруг Жарино. Он тоже рассмеялся и закружился. Но через минуту направления быстро заняли свои места, а Жарино застыл на месте.

      В нескольких шагах от него стоял мальчик. И этот мальчик был не из его города!

      Он был такого же роста, что и Жарино, но гораздо более худым. Кожа у него была белой, но глаза и волосы – совсем черными. Никто из жителей Города не был черноволосым! Мальчик был обут в белые брючки и одет в голубую рубашку с нарисованной на ней желтой бабочкой. За спиной он носил сумку, которая крепилась лямками через плечи, и его тоненькая шея торчала смешно.

      С минуту оба постояли в испуге,  ошарашено взирая друг на друга.

      – Ты кто? – наконец спросил Жарино, готовый тут же убежать.

      – Почтальон. А ты? – на одном дыхании сказал мальчик.

      – Жарино Тафн. Но днем ношу только свое имя, – прищурил глаза Жарино. –  Откуда ты взялся?

      Почтальон повернулся и указал назад. Но куда ни погляди, вокруг были одни поля, а над ними небо, утопающее в солнечном свете.

      – Там нет ничего,  – заметил Жарино.

      – Есть, – ответил почтальон. –  Город! Даже много городов.

      – И как ты добрался сюда? – спросил недоверчиво Жарино.

      – О! – воскликнул почтальон. – Я бежал очень быстро! Никогда нет писем в ваш город, и сегодня мне захотелось поглядеть на него поближе.

      Его черные глаза смотрели совершенно искренно.

      Жарино поежился.

      – Ну, мне пора домой! Что-то прохладно стало.

      – Это от солнечного ветра, – сказал почтальон.

      – Ладно. Ну, пока... – Жарино повернулся.

      Подойдя к Стене, он остановился и бросил косой взгляд в сторону мальчика.

      – Ты здесь будешь стоять? – спросил.

      – Ну, да – нерешительно ответил тот. – Подожду, пока стемнеет. Сейчас моего города не видно, и я могу заблудиться среди полей.

      Мальчик поежился.

      – Если хочешь, зайди в Город – не совсем уверенно предложил Жарино. – Там подождешь в тепле.

      Почтальон поправил сумку на спине, но не шелохнулся. Его глаза были точь-в-точь как два кусочка ночного неба.

      – Я никогда не заходил в этот город, и мне немного страшно, – признался он и снова поежился.

      – Нечего бояться, – сказал Жарино. – Пойдем, давай!

      Оба пролезли через Стену и оказались по ту сторону. Почтальон оглянулся и потер руки.

      – Тут тепло, – заметил он.

      – Можешь подождать здесь, пока стемнеет, но не думай, что какая-то Липа, даже если и это Липа-Странница, – подходящая компания для человека, – сказал Жарино. – Пойдем-ка лучше со мной!

      Оба зашли в город. По дороге почтальон постоянно озирался. Дома были окрашены в яркие тона и походили на причудливые башни. Их окна были из темного стекла, а крутые крыши блестели на солнце.

     – Какие интересные дома! – воскликнул он, не переставая озираться. –  С узкими и очень высокими окнами. И из них ничего не видно.

      – Конечно, ничего не должно быть видно, – сказал Жарино. – Ведь на это они и дома, чтобы в них каждый был таким, каким он есть.

      Навстречу им шла пестрая толпа. Женщины были одеты в красивые платья, а мужчины –  во фраки или костюмы. И все были веселыми и шумными.

       – У вас сегодня праздник? – спросил почтальон.

       – Тут для всех каждый день – праздник, – ответил Жарино. – Разве быть человеком не повод для веселья?

       – Как хорошо сказано! – воскликнул почтальон, не переставая оглядываться вокруг.

      Улицы, вымощенные большими каменными плитами, блестели от чистоты, дома были красивыми, а люди казались такими счастливыми!

      Из близкой пекарни доносился приятный запах, и Жарино повел почтальона туда.

      На прилавке лежали подносы с только-что испеченными буханками хлеба и ароматными булочками. Через минуту появился пекарь с пышной белой шапкой и улыбающимся румяным лицом.

     – Ты нашел себе друга? – обратился он к Жарино. – Хотите отведать?

     – Да, да! – ответил Жарино на оба вопроса.

     – Вот вам две диетические булочки, – сказал пекарь и осмотрел улочку.

      Как раз поблизости не оказалось никого, и он быстро сунул в руки Жарино две ароматные булочки. Жарино схватил их и дал почтальону небольшую буханончку хлеба и булочку, а затем принялся есть, не переставая озираться.    

     Почтальон последовал его примеру и тоже стал озираться.

      – А почему тайком? – спросил он, проглотив последний кусочек.

      – Кушай! – приказал ему Жарино. – Посмотри, какой ты худенький!

      – О, это из-за профессии, – сказал почтальон. – Связано с беготней.  Но почему надо есть тайком? – попытался выяснить он.

       – Потому, что я болен, и мне нельзя ничего, кроме диетических батонов! – ответил Жарино, направляясь вверх по улице, а почтальон последовал за ним.

     Вскоре они оказались на площади. Вокруг стояло множество прилавков, заваленных всевозможными лакомствами. Фокусники показывали виртуозные номера, музыканты играли на свирелях, а в том конце вертелось огромное венское колесо.

     Почтальон стоял, как завороженный.

     – Твой мир прекрасен! – восхитился он. –  Никогда бы не подумал, что он такой красивый.

      – Да, красивый, – отозвался Жарино.

     Мимо пробежал запыхавшийся человек. Одежда на нем была потрепана, а лицо выражало ужас. Он расталкивал прохожих и бежал, будто за ним гналось что-то страшное. Почтальон огляделся, но не заметил поблизости никакой угрозы. Люди вокруг были все также веселы и шумны. Человек повернул к подъезду и исчез, и почтальон заметил там хвост какого-то чудовища. Через миг послышалась возня, а затем разнесся отчаянный визг.

     Почтальон замер, и его глаза округлились от ужаса.

     – Не надо смотреть! – сказал Жарино.

      Из подъезда послышался шум от борьбы, а хвост чудовища бился о мостовую. Разнесся новый визг. Но все вокруг будто ничего такого не замечали. Музыканты играли, фокусники показывали номера, а клоуны продолжали смешить публику.

    – Надо спасать человека! – с волнением сказал почтальон и рванул туда, но Жарино остановил его.

      Из подъезда снова послышался громкий стук.

      Почтальон потянул Жарино.

      – Идем! Надо помочь человеку!

      – Не надо ходить туда! – в свою очередь потянул его Жарино. – Я тебе все объясню!

      – Отпусти меня, дурак! Э-эй! – закричал почтальон.

      – Чудовище напало на человека! Вон там! В подъезде! – он показывал рукой и пытался вырваться из рук Жарино.

      Люди, однако, продолжали хлопать в такт музыкантам, спокойно гулять среди прилавков, и ничего не омрачало их счастливых лиц.

       – Эй, эй! Люди-и-и! – голосок почтальона охрип и стал срываться.

      Из подъезда послышалось, как кто-то сопит и чавкает со смаком, а затем стало тихо.

      Почтальон замер.

       – Ну, все! Он его съел. Отпусти меня! – чуть слышно произнес он.

       – Отпущу, только успокойся!

       – Отпусти же ты меня наконец! – вырвался  почтальон.

      Он поправил сумку за спиной, а затем потер запястье, на котором все еще виднелись следы от пальцев Жарино.

      – Ты ведь знаешь, что я о тебе подумал, да? – спросил он тихо и исполненным ненависти взором уставился на Жарино.

      Тот молчал и смотрел на него своими круглыми, как кнопки глазами.

       – Я подумал, что ты трус! Я думаю, что ты противный, подлый, гадкий трус! – стал перечислять почтальон, а затем повернулся и пошел среди толпы людей. – Кажется, все вокруг – противные, гадкие, мерзкие твари! – приговаривал он.

      Жарино следовал за ним.

      – Не смей идти за мной! – заорал через плечо почтальон.

      – Тебе нельзя было заходить в подъезд, – откликнулся Жарино, следуя за ним по пятам. – Там не было никакого чудовища!

       – Было, трус! – прокричал почтальон. – Ну и подлый город! Все делают вид, будто ничего не замечают и ничего не слышат. Вы тоже ничего не слышали, мадам? – спросил почтальон пожилую даму.

      Женщина улыбнулась.

      – Ты очень странный, детка, – с сочувствием посмотрела на него она и продолжила свой путь.

       – И Вы  ничего не слышали, господин? – спросил почтальон солидного мужчину во фраке.

       – Как оригинально, правда! – засмеялся тот и показал на нарисованную на рубашке почтальона желтую бабочку .

      А затем зашагал дальше, продолжая смеяться.

       –  Хватит, оставь людей в покое! – сказал Жарино. – Они ни в чем не виноваты. Тот просто не смог весь день выглядеть человеком, поэтому прибежал в подъезд своего дома, где и превратился в ящера, каким  и есть на самом деле.

      – Что ты сказал? А ну-ка повтори!

      – То, что я сказал тебе с самого начала, – ответил Жарино. – Мы только у себя дома такие, какие мы есть! А иначе, на улице, все мы – люди! Но некоторые не выдерживают напряжения днем и иногда происходит то, что произошло давеча – человек превращается в то, что он есть, не успев добраться до дома. Позорно, если остальные узнают, каким ты есть, да и рискованно. Поэтому в подобных ситуациях, как сегодня, все делают вид, что ничего не заметили. А иначе как же он завтра посмотрит людям в глаза?

      Почтальон посмотрел на него изумленно.

       – О?! – едва смог вымолвить он. – Значит, некоторые из вас – монстры?

       – Это был не монстр, а ящер – исправил его Жарино.

       – Значит, некоторые из вас – ящеры? – спросил почтальон.

       – Мы разные – ответил Жарино. – Одни – ящеры, другие – птицы, третьи – растения. Среди нас всякие бывают. Люди все разные! – обобщил он, махнув рукой. – Ведь мы не можем быть одинаковыми, не так ли?

       – Ты что, серьезно? – все еще не мог поверить почтальон.

       – Зачем же мне врать? – пожал плечами Жарино.

      От волнения почтальон присел на тротуар.

       – Значит, поэтому окна из темного стекла – сказал он наконец.

 – Чтобы ничего в доме не было видно!

       – Да, – ответил Жарино.

       – И, значит, поэтому я не увидел ни одной птицы и ни одного цветка.

       – Нету. Днем все мы – люди! – повторил Жарино. – Только та Липа в конце Города позволяет себе всегда оставаться деревом. Но все смотрят на это с большим неодобрением.

      Почтальон сидел, задумавшись.

       – А вечером, когда вы ходите в гости друг к другу? – спросил он, немного погодя, и вопросительно посмотрел на Жарино.

       – О, мы стараемся не ходить друг к другу в гости, – сказал Жарино. – Это очень рискованно!

       – На что ты намекаешь? – повысил голос почтальон.

       – А на то, что все может с тобой произойти, – ответил Жарино.

 – Можешь пропасть и на следующий день тебя может не стать! Так пропала моя мать, а год назад – и отец. Он говорил, что ходить в гости к людям, которые днем кажутся милыми, – чистой пробы авантюра. Он, однако, любил авантюры, и как-то ночью пропал!

       – Хочешь сказать, что... что..., – запнулся почтальон. – Что его съели? Да? – ужаснулся он.

      – Это то же самое, – ответил Жарино.

      – Господи! – воскликнул почтальон.

      Он, казалось, был действительно потрясен.

       – Что с тобой? Ты будто не из мира сего! – нахмурил брови Жарино.  – Разве у вас люди не пропадают?

      Почтальон покачал головой.

       – Пропадают, – тихо сказал он. – Но в моем мире каждый таков, каким он есть!

       – Я тебе не верю, – обиделся Жарино. – Такого мира не бывает!

      Почтальон не ответил, а как-то по-особенному уставился на него.

       – Ты чего на меня так смотришь? – спросил Жарино.

      Брови у почтальона приподнялись, а глаза хитро прищурились.

       – На самом деле... – начал он. – Интересно знать...

       – Что? – напрягшись, спросил Жарино.

      Почтальон засмеялся, а затем лицо его обрела очень серьезное выражение.

       – Ты кто? – спросил он в упор.

      Жарино отвел глаза.

       – Кем ты становишься, заперевшись дома?! – не отставал почтальон.

      Щеки у Жарино побагровели.

      – Неудобно отвечать? – спросил почтальон. – Слушай, я принимаю тебя таким, каким ты есть. Но скажи, кто ты?! Не можешь скрывать от меня. Ведь я – твой друг!

       – Я тот же, что и сейчас, – чуть слышно промолвил Жарино.

      Почтальон не сводил с него глаз.

       – Хочешь сказать, – вкрадчиво начал он, – что заперевшись у себя в доме, ты не превращаешься ни в ящера, ни в гусеницу, ни во что бы то ни было, а остаешься человеком? Так понимать?!

      Жарино покачал головой.

       – Я всегда остаюсь человеком! – сказал он.

      Лицо почтальона засияло.

       – Эй! Да ведь ты просто прелесть! – крикнул он!

       – Почему? – шмыгнул носом Жарино.

       – Потому, что ты тот, кто ты есть, человек!

      Почтальон вскочил и потянул его за руку.

       – Да ведь ты действительно прелесть! – затараторил он. – А знаешь, в моем городе...

      Но он не докончил – Жарино сделал знак ему замолчать.

      Им навстречу шли двое мужчин, и один из них пристально наблюдал за маленьким почтальоном.

       – Какой странный мальчик, – сказал он другому. – Ты не находишь? И что это за бабочка у него на груди?

      Второй неодобрительно покачал головой.

       – Эта твоя бабочка не сулит нам ничего хорошего, – заметил Жарино, когда оба прохожих прошли мимо. – Один из этих – заместитель господина Милина!

       – Так, что я хотел сказать тебе давеча? – продолжил почтальон.

– Ну, вот, забыл!

      Он вернулся несколько шагов назад и стал озираться, будто искал что-то.

       – Что ты потерял? – спросил Жарино.

       – Я начал тебе рассказывать, но забыл, о чем! Если мысль выскочит у тебя из головы, надо вернуться на прежнее место, и она снова появится. Это запомни от меня! – продолжал он суетиться. – Она, должно быть, упала где-то здесь.

      – О, не ищи ее, – сказал Жарино. – Я ее взял!

      – Что ты сделал? – крикнул почтальон.

      – Когда я заметил заместителя господина Милина, я взял ее.

      – Верни мне ее сейчас же! – рассердился почтальон. – Это моя мысль, и никто не имеет права трогать ее, прежде чем я с ним  ею не поделился! Какой же ты невоспитанный. Это все равно читать чужие письма!

       – Я ее не читал, я ее только взял, – стал оправдываться Жарино.

       – Я хотел сказать, что... Ну, ладно! – успокоился почтальон. – Но больше никогда так не делай! Так вот, я стал рассказывать тебе, что в моем городе...

       – Именно этого тебе нельзя было говорить! – заметил Жарино.

 – Никто не должен знать, что ты не здешний.

      – Почему? – спросил почтальон и поправил сумку за спиной.

      – Это запрещено! – прошептал Жарино. – Выходить запрещено, надо полагать, входить – тоже.

      – Это правда? – шепотом спросил почтальон.

      – К чему Стена, если разрешено? – ответил Жарино.

      В конце площади стояло высокое здание, все из темного стекла, и почтальон засмотрелся на него.

       – Какой красивый дом! Он чей?

       – Это Дом снов, – ответил Жарино. – Скоро мы станем подходить и становиться в очередь. Сны до нас не доходят.

       – В этом городе их раздают что ли? – удивился почтальон.

       – Конечно! – ответил Жарино. – За талончики. А в твоем городе по-другому?

       – О, нет, там у каждого – свои сны, и ему снится то, чего он захочет.

       – И у тебя свои собственные сны? – в свою очередь удивился Жарино.

       – Само собой, – ответил почтальон. – Разве могут мне присниться чужие сны?

      Жарино покачал головой.

       – Не могу понять твой мир. Он такой странный! Если он вообще существует, конечно!

      Где-то рядом послышалось рычание.

       – Не оборачивайся! – приказал Жарино. – Опять кто-то не выдержал!

      Мимо них пробежала женщина в широком кринолине, выскочила из толпы и направилась к одной из улочек.

       – Сегодня очень хороший день, – беззаботно сказал почтальон.

       – Это точно! – согласился Жарино. – Ты весьма быстро усваиваешь, как себя вести среди людей!

       – А что это вон там? – указал на крышу соседнего дома почтальон.

      А когда Жарино обернулся, он вдруг побежал куда-то.

       – Эй, погоди! – крикнул Жарино и устремился за ним.

      Добежал, запыхавшись, до подъезда, куда нырнули женщина и почтальон, и насторожился. Изнутри слышались тяжелые шаги и рычание. Жарино очень осторожно заглянул, и глаза его совсем округлились.

      Встав на задние лапы, перед почтальоном стояла огромная медведица.

       – Не бойся меня! – тихо сказал ей почтальон.

       Зверь грозно зарычал, толкнул ближайшую дверь и скрылся.

       – Эй! – голосок Жарино стал визгливым от страха. – Ты с ума сошел! Ведь это же Гризли!

      Почтальон даже не оглянулся на него. Подошел к двери и заслушался. Но не стоило напрягаться. Изнутри совершенно ясно слышался рык.

      Он открыл дверь и зашел, а Жарино еле набрался храбрости, чтобы подойти  поближе.

      Гризли лежала в углу комнаты, а почтальон стоял в шаге от нее.

       – Гризли, не бойся меня, – повторил он.

       – Она не боится, – отозвался Жарино, продолжая стоять в дверях. – Ей стыдно, что мы видим ее в таком виде. А немного погодя разозлится, что ей стыдно, и тебя просто не станет! Я не хочу, чтобы тебя не стало! – всхлипнул он.

      Медведица тряхнула головой и громко зарычала.

       – Гризли, тебе нечего стыдиться! – почтальон присел рядом с ней и погладил ее.

      Она зарычала потише, а Жарино зажмурился.

        – Смотри, какая у тебя красивая шерсть и какие сильные лапы, – говорил почтальон. – Зачем тебе днем притворяться  человеком?

       – Таков порядок! – промолвил Жарино и, одолев страх, открыл глаза.

       – Это глупо! – воскликнул почтальон. – Ей лучше оставаться Гризли!

       – Нельзя, – снова отозвался Жарино и отвернулся.

      Кто-то  выглядывал из соседней двери.

       – Пойдем прочь! – нетерпеливо сказал он.  – Погладил, и хватит!

       – Почему нельзя? – спросил почтальон.

       – Это запрещено!

       – А кто запретил?

      Жарино смутился:

       – Откуда мне знать? Спроси у господина Милина, если тебе так хочется все выяснить. Но мне кажется, что он тебя ничем не обрадует.

       – Тогда откуда ты знаешь, что это запрещено? – не сдавался почтальон.

      Кто-то продолжал выглядывать из соседней двери.

       – Неужели ты не видишь, что никто этого не делает! – нервно воскликнул Жарино. – Только та Липа! Как ты не понимаешь?! Тут непринято быть иным. Если будешь иным, можешь кому-то не понравиться. А это чревато риском! Давай уходить!

       – А ты попытайся, друг мой! – сказал медведице почтальон. – Раз ты нравишься мне в этом виде, совершенно точно понравишься и другим.

      Он встал и пошел, а Жарино, оглянувшись,  поспешил за ним.

      Где-то у них за спиной захлопнулась дверь.

       – И зачем ты наговорил ей все это? – хмуро спросил Жарино, когда оба оказались на улице.

       – Потому, что считаю, что этому зверю так идет больше, чем в кринолине, – резко ответил почтальон.

       – Она запросто могла тебя съесть, и ты пропал бы среди бела дня! – запричитал Жарино.

      – А ты, оказывается, большой трус! – возмутился почтальон.

      – Я не трус, я осторожен, и не люблю авантюр, – уточнил Жарино.

      Почтальон остановился и посмотрел на него.

       – Тогда зачем же ты впустил меня в Город?

       – Да не знаю я! – выпялил на него глаза Жарино. – Я еще ребенок и делаю глупости. К тому же я болен. Ах, если бы тебя услышал кто-нибудь из окружающих или сам господин Милин.

       – Да кто такой господин Милин, почему его имя постоянно у тебя на языке?

       – Он – самый главный в Городе, – объяснил Жарино. – Он правит Домом снов!

      Около качелей, прилавков и венского колеса людей было немного. Все скопились у большого красивого здания из темного стекла.

       – Как ты думаешь, мне дадут сна? – уже совсем смиренно спросил почтальон.

       – Вряд ли! – все еще хмуро ответил Жарино. – Зачем, если ты не здешний?

       – Нам запрещено брать подарки, – рассуждал вслух почтальон, – но о снах не было речи.

      Перед ними откуда-то появились Хупер и Милин-младший.

       – О, здравствуй, Жарино! – крикнул Хупер и уставился на почтальона.

       – Вали отсюда! – сказал Жарино.

      Хупер засмеялся:

       – Твой друг время от времени летает, да? – спросил он, не отрывая глаз от бабочки.

       – О, нет, – ответил почтальон. – Я  очень быстро бегаю!

      Хупер захохотал.

      Милин-младший отвернулся, не сказав ни слива, и Хупер поспешил за ним.

      Жарино почесал носик.

       – Я не знаю почему, но каждый раз, когда у меня зачешется нос, потом происходит что-нибудь неприятное, – задумчиво сказал он.

       – Что случилось? – спросил почтальон.

       – Может, лучше уберешь эту бабочку? – предложил Жарино.

       – Нельзя, – ответил почтальон. – Это знак моей профессии. Если со мной в каком-нибудь городе что-нибудь произойдет, меня узнают по бабочке.

       – И что же может произойти?

       – Я могу пропасть. Такое с почтальонами бывает.

      Жарино покачал головой.

       – Я тебя не понимаю! Как ты можешь спокойно говорить о своей пропаже? Никак не пойму твой мир! И то, что каждый   такой, каким он есть. Ведь это же чистейшая глупость! Скорее – крупная авантюра! А что касается собственных снов, это нелепо. Я определенно тебя не понимаю! И твой мир мне прямо-таки чужд! Только непонятно, почему ты мне нравишься? Но я ведь ребенок и при этом – больной.

      И пока он так разговаривал, почтальон остановился у одного прилавка, а Жарино продолжил идти, уверенный, что тот идет следом.

       – Было бы неплохо, если мне дадут сна, – сказал почтальон, уверенный в свою очередь, что Жарино рядом.  – Небольшого сна, но если можно – цветного. Я согласен и на одноразовый. И было бы неплохо, если он будет предназначен только мне, – говорил он.

       Почувствовав, что кто-то трогает его за плечо, почтальон повернулся, надеясь увидеть щекастое лицо и круглые добрые глаза Жарино. Но напротив стояла бледная, костлявая женщина.

       – Это ты его взял, паренек? – спросила она.

       – Не я, – испуганно ответил он и оглянулся, но Жарино не было видно нигде.

       – Зачем тогда дрожишь? Значит, ты его взял! – закачала головой женщина, и ее длинные волосы заколыхались. – Пошли со мной, там проверят!

       – Отпустите меня, – взмолился почтальон. – Вы не можете со мной так поступать, Тростинка!

      Женщина оглянулась.

       – Замолчи, мальчик! Ты с ума сошел? –  прошептала она и быстро нырнула в толпу.

       – Эй, друг! – окликнул его кто-то, и почтальон повернулся.

      Это был рослый, видный мужчина с очень ленивым и очень благостным взглядом.

       – Хочешь, поужинаем вместе? – мурлыкающим голосом спросим он, облизнул губы и обжорливо засмотрелся на почтальона.

      Тот повернулся,  бросился наутек и тут же столкнулся с Жарино.

       – Ты куда пропал? – задыхаясь, спросил Жарино, который в свою очередь искал его.

       – Меня остановила какая-то женщина. Она подумала, что я у нее что-то украл.

        – В последнее время участились кражи снов, – сказал Жарино.

 – Хорошо, что ты убежал. Тебе пришлось бы худо, если бы она отвела тебя к господини Милину.

       – Не я! Это она убежала! – пояснил почтальон. – А я ей ничего плохого не говорил. Только то, что она тростинка. Думаешь, я ее обидел?

 – спросил он.

      Жарино почесал носик.

       – Может, она и вправду тростинка, а среди местных есть и такие, для которых одна тростинка послужила бы прекрасным завтраком. Однако... – он с подозрение посмотрел на почтальона. – Ты как угадал?!

       – Не знаю, – ответил почтальон. – Как только она прикоснулась к моей руке, я тут же понял. А затем появился какой-то... – почтальон засмеялся. – О! Он принял меня за мышь!

      Жарино оглянулся. У Дома снов что-то происходило! Люди разбегались. Оба с почтальоном обменялись взглядами и кинулись бежать. Первым добежал Жарино и не смог поверить глазам своим. По мостовой важно гулял маленький черный котенок!

       – Вот кто подслушивал нас за дверью, пока ты разговаривал с Гризли, – воскликнул он. – Видишь, что ты натворил?

       – За какой дверью? – не понял почтальон.

       – Пойдем отсюда! – приказал Жарино.

       – А что с твоим сном?

       – Этой ночью обойдусь без сна, – ответил Жарино. – И, кажется, не только я!

      Переполох разростался. Кое-кто из прохожих не скрывали своего потрясения, а другие – негодования. Котенок, однако, продолжал гулять, как ни в чем не бывало, хвост – трубой, готовый, если надо, подраться. Видимо, в таком виде решил дождаться своего сна!

      Из динамика рядом послышался гул, треск, а затем и голос.

       – Внимание! Внимание!

      Галдеж стих.

       – Среди вас находится мальчик с желтой бабочкой на груди, – продолжил голос. – Тот, кто встретит его, должен немедленно его задержать!

      Люди стали оглядываться.

       – Дополнительное сообщение! Мальчик - иностранец и пришел в Город без разрешения. Тот, кто заметит его, должен его задержать!

      Снова послышался гул и звук прекратился.

       – Бежим отсюда! – шепнул Жарино, схватил почтальона за руку и стал пробираться сквозь толпу.

      Рядом с почтальоном лязгнули челюсти, а затем послышалось громкое чавканье. Еще кто-то не  выдержал! Но он продолжал бежать за Жарино. Некоторые из прохожих уступали им дорогу, но другие пытались помешать.

       – Скорей! Бегите той улочкой, – крикнул кто-то, и почтальон успел заметить, что это был пекарь.

      Перед ними выскочил мужчина и попытался их остановить. Почтальон никогда прежде не видел его, но угадал, что это - господин Милин. Оба с Жарино юркнули мимо него и побежали по улочке, указанной пекарем.

      Вдруг где-то наверху открылось окно.

       – Поверните в кривую улочку! – тихо выкрикнул голосок.

      Это был Милин-младший.

       – Я их запутаю. Быстрей, братцы! Э-эй! Туда, туда! – закричал он группе догоняющих и указал в обратную сторону.

      Жарино и почтальон свернули в кривую улочку, указанную Милином-младшим и побежали изо всех сил. Дома стали редеть, но то и дело где-нибудь открывались окна.

       – Бегите скорее, ребята! – звучали голоса!

      И окна снова закрывались.

      Уже не было слышно криков преследующих, но мальчики продолжали бежать.

      Вдруг Жарино остановился и побледнел. Его глаза округлились от ужаса.

       – Сумка с письмами! В перепологе кто-то отрезал лямки, и она упала! –  сказал он.

       – Не надо возвращаться! Они тебя поймают! – попытался остановить его Жарино.

       – Но там письма, неужели ты не понимаешь? – прокричал почтальон. – Отпусти меня!

      Дверь близкого дома приоткрылась и на пороге показалась Кукла.

       – Куколка, помоги! – крикнул ей Жарино. – Беги с ним к Липе! Я вернусь за сумкой, – и он побежал обратно.

       Кукла с почтальоном устремились вперед. В конце города уже медленнее добежали до Липы.

       – Будем ждать здесь, – глубоко дыша промолвила Кукла и села на землю.

       – Как ты думаешь, Жарино успеет? – спросил почтальон.

       – Да! – убежденно ответила Кукла, подняла на него свои красивые фиолетовые глаза и посмотрела как-то особенно. – У него очень заболела болезнь, когда ты испугался за свою сумку, – сказала тихо.

       – Этого еще не хватало! – мрачно воскликнул почтальон.

– Заболеть именно сейчас.

      Оба замолчали.

       – Что в сумке? – немного погодя спросила Кукла. – Наверное, нечто очень важное?

       – Да, – ответил почтальон. – Письма!

       – Мне никто не писал писем, – сказала она.

       – Если мне удастся выбраться отсюда, я обещаю, что сам напишу тебе письмо и принесу его!

      Глаза у Куклы заискрились.

       – Он что-то задерживается, – заволновался почтальон. – Знаешь, я тоже вернусь!

      Она вскочила и взяла его за руку.

       – Никуда ты не пойдешь!

      Его черные глаза расширились от изумления. Он смотрел на нее с минуту, не дергая руки.

       – Пойми меня, Лотос – сказал очень тихо. – Я не могу уйти без писем!

      Ресницы у Куклы запорхали.

      И тут вдали появился Жарино. Он бежал, прижимая к груди сумку.

      Почтальон устремился к нему. Открыл сумку и, убедившись, что письма на месте, остановил восхищенный взгляд на Жарино. Тот был растрепан, с двумя огромными ссадинами на лице, а на ногах виднелись царапины, из которых сочились капельки крови.

       – С тобой все в порядке? – озабочено спросил почтальон.

        – О, конечно, – ответил Жарино. – Я только потерял где-то одну сандалию, – и он смешно пошевелил пальцами ноги в оранжевом носке.

       – Прощайте, – сказала Кукла почтальону и поспешила в Город.

       – До свидания! – прокричал он ей вслед и повернулся к Жарино. – Право, не знаю, что тебе сказать!

       – Не надо ничего говорить, – отозвался Жарино.

       – Надо!

      Почтальон помолчал, чтобы подобрать слова.

       – Спасибо тебе! –  сказал просто.

      Уже начинало понемногу темнеть.

       – Тебе пора? – спросил Жарино.

       – Нет еще, – ответил почтальон.

      Жарино сделал несколько шагов к Стене, похожей на туман, и протянул руки. Через мгновение его пальцы почувствовали небольшое сопротивление.

       – Выход здесь. Рядом плотнее!

       – Как высоко уходит Стена?

       – Не знаю, – ответил Жарино.

       – Давай проверим, – предложил почтальон.

      Лишь в нескольких шагах дальше Стена становилась совсем плотной. Он нащупал невидимый выступ и осторожно стал карабкаться. Метрах в двух остановился.

      Выше стены не было.

      Почтальон начал щупать поверхность. Она была ровной. Он сел на нее, повернувшись в ту сторону, и снова пощупал вокруг. Стена была широкой с метр.

       – Поднимайся ко мне! – позвал он Жарино. – Сможешь?

       – Мне никогда бы не приспичило карабкаться, – сказал Жарино.

      Он вскарабкался наверх и уселся рядом с почтальоном. Впереди простирались поля, и оттуда доносился аромат.

      Почтальон повернул голову к Жарино

       – Честно говоря, я давеча очень испугался.

       – Еще бы, – согласился Жарино.

       – Девчонка сказала, что твоя болезнь опять у тебя заболела, причем именно тогда, когда ты возвращался за сумкой.

       – В такие минуты я становлюсь очень сильным, и ничто не в состоянии остановить меня, – пояснил Жарино.

       – Даже боль? – не смог поверить почтальон.

       – Да ведь именно она и делает меня сильным! – сказал Жарино.

      Почтальон засмотрелся на поля. Над травой пронесся солнечный ветер, и она заколыхалась.

       – Признаться, мне не очень понятна, что это за болезнь у тебя, – проговорил он, помолчав.

      Жарино заковырял ногтем в Стене.

       – Во мне есть что-то, что нужно удалить, – признался он тихо.

       – Вроде аппендицита, да? – спросил почтальон.

       – Не совсем! Мутация называется!

       – Ну, раз можно, удали!

      Жарино посмотрел на него.

       – А ты почему не удалил? – прищурил он глаза.

       – Что? – не понял почтальон.

        – Свою мутацию.

       – Что ты мелешь?! – изумился почтальон.

       – Ты думаешь, я слепой, да? Ты ведь тоже болен! Тем же! – в упор сказал Жарино.

       – Я?!

       – Конечно, ты!

       – Ха-ха! Хо-хо! Хи-хи! – захохотал почтальон.

      Жарино помрачнел

       – Хватит смеяться! А кто побежал спасать того ящера? Разве не ты?!

      Почтальон перестал смеяться и возмущенно встал.

       – Я побежал спасать не ящера, а человека! – крикнул он. – А даже если бы это был и ящер, если ему нужна помощь, его надо спасать! – и он резко повернулся, решив уйти от Жарино.

       – Стой! – испуганно крикнул Жарино, и почтальон замер, поняв, что находится не на земле, а на какой-то невидимой стене. – Присядь! – приказал Жарино. – И потрогай рукой.

      Почтальон осторожно присел и стал щупать вокруг.

      Там зияла пустота.

      Пощупал назад, и пальцы наткнулись на невидимые кирпичики. Притрагиваясь двумя руками, он нащупал надежное место и, все еще приседая, устремил взгляд своих темных, как щели, глаз на Жарино.

       – Я пытался помочь че-ло-ве-ку! – прошипел тихо.

       – Да! Вот именно! – ответил Жарино и присел напротив. То же самое  происходит и со мной, – прошептал он. – Мне становится больно, когда больно кому-нибудь! Даже только от мысли, что ему может быть больно, мне становится больно. И ты такой же, как я !– Он ткнул почтальона пальцем в грудь. – Сознавайся, что ты болен!

      Оба несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем почтальон осторожно сел. Так же поступил и Жарино.

      Медленно спускался вечер, и с полей веяло тысячами ароматов.

       – Как красиво! – сказал почтальон, указав на ожившую от ветра траву.

       – Красиво, – согласился Жарино, всматриваясь туда же.

       – Где, говоришь, у тебя болит, когда кому-нибудь больно? – как бы невзначай спросил почтальон.

      – О, не знаю! – ответил Жарино. – Что-то где-то во мне.

      С ароматами над полями переплетались  множество таинственных звуков.

       – И ты думаешь, это мутация, и ее надо удалить? – спросил почтальон.

       – Да, – ответил Жарино. – Прежде она мало у кого бывала, но как показывает с-с-с...

       – Статистика?

       – Да! Число родившихся с ней растет. Ученые уверены, что причина кроется в солнечных вспышках, но они не знают, какие будут последствия. А если вдруг всем станет больно, из-за того, что кому-нибудь одному стало больно?

      Оба помолчали.

       – Ты не болен, – сказал наконец почтальон, не поворачиваясь к Жарино. – В нашем городе это называют сердцем.

       – И у многих оно есть? – спросил Жарино.

       – У всех.

       – У всех? – Жарино недоверчиво посмотрел на почтальона. – И всем больно, если кому-нибудь больно? – спросил он.

       – О, нет! – ответил почтальон.

       – Значит, и у вас оно не у всех, – сказал Жарино.

      Почтальон задумался.

                 – Не знаю, – ответил он. – Но для моей профессии это обязательно. Тебе не может быть все равно, дойдут ли письма до получателей или нет! Смотри! – показал он.

      В сумерках стали мелькать бледные огоньки.

       – Это города! – промолвил почтальон.

      Жарино засмотрелся.

       – Издалека твой город светится, как голубая звезда. Очень красиво выглядит издалека, – сказал почтальон.

       – Ну, да, мой Город и есть красивый! –  буркнул Жарино.

       – И я это говорю! – согласился почтальон.

      Огоньки заблестели ярче.

       – Посмотри! Вон на тот желтый! – показал почтальон. –Это мой город!

       – Красивый!

       – Красивый, – сказал почтальон. – Ну, мне пора.

      Оба встали. На фоне неба они будто парили в воздухе. Впереди темнели поля с травой, а где-то вдали искрились города.

       – Ну, ступай, – сказал Жарино. – А если ты когда-нибудь придешь снова, у меня уже будут построены здания, все из прозрачного стекла. Солнце будет проникать в них, а внутри будут светиться улыбки людей - процитировал он.

       – Как хорошо! – воскликнул почтальон. – Чьи это слова?

       – Моего отца, – ответил Жарино. – Он был строителем!

       – Ты построишь их, – убежденно сказал почтальон. – Но до этого я приду и принесу тебе письма от тех, кто похож на тебя. И на меня.

       – Правда, принесешь? – оживился Жарино.

       – Конечно! Ведь это самое малое, что я могу сделать для друга.

       – До свидания! – послышался голос.

       Оба обернулись. Это была Липа-Странница.

       – Пока! – ответил почтальон и спустился со Стены.

     Он помахал рукой и побежал, а сумка запрыгала у него за спиной.

     Жарино поглядел ему вслед, пока тот не исчез среди полей, а затем спустился с другой стороны Стены и торопливо направился в Город. Подойдя к дому Куклы, он увидел, что она сидит на скамеечке и дожидается его.

       – Он ушел? – спросила Кукла..

       – Да, – ответил Жарино.

     Она заболтала ногами, и с ее волос повеяло ароматом.

     Жарино присел рядом. Одно за другим стали загораться окна в домах.

      – Завтра Город, наверное, будет выглядеть чуть иначе, – предположила Кукла.

       – Совершенно точно, – сказал Жарино и прикрыл глаза, чтобы лучше почувствовать аромат. – Я вспомнил! – воскликнул он. – Так пахло с полей, с ... каких-то цветов!

       – Да! – быстро ответила Кукла.

     Воцарилось молчание. Она не могла увидеть его слез, но почувствовала их.

       – Я не хочу, чтобы ты грустил!

       – А я так верил, что ты похожа на меня, – чуть слышно промолвил Жарино.

       – Не похожа, – сказала Кукла.

      В ее голосе звучала не тоска, а легкость. С такой же легкостью там, в полях, от солнечного ветра колыхалась трава.

       Жарино поднял глаза.

       – Ты мне нравишься, – признался он. – И будешь нравиться всегда!

       – Я знаю, – ответила она, и аромат, доносящийся от нея, усилился.

       – Я тебя завтра увижу? – спросил он.

      – Наверное, – предположила она. – А теперь ступай! Я рада, что нам удалось поговорить.

      – Спокойной ночи! – Сказал Жарино и встал.

      Он несколько раз поворачивался назад, чтобы помахать ей рукой, и наконец утер слезы.

     На углу своего дома он столкнулся с кем-то и вскрикнул от испуга.

     Это был пекарь.

      – Расслабься, – сказал пекарь. – Это я! Я волновался за твоего друга, поэтому ждал тебя здесь, чтобы узнать, ушел ли он?

       – Ушел, – ответил Жарино. – К себе в город.

       – Это хорошо, – успокоившись, вздохнул пекарь.

       – Да, – согласился грустно Жарино.

       – Что случилось? – спросил пекарь.

     Жарино промолчал. Луна поднялась высоко и причудливо освещала Город.

       – Она – цветок! – наконец сказал он.

       – Я давно догадывался! – сказал пекарь.

       – А если подумать, помогла человеку! – сказал Жарино.

       – Цветы добрые, –  ответил пекарь. –   Они любат людей и помогают им. Люди тоже любят цветы.

       – Люди все разные! –  заметил Жарино.

       – Ты прав, – согласился пекарь. – Вот, господин Милин попытался вас задержать, а его сын вам помог убежать. А если подумать, оба они – люди.

       – Ты откуда знаешь? –  спросил Жарино.

       – О, я это чую! –  сказал пекарь

     Жарино промолчал.

       – Все очень сложно, –  продолжал пекарь. –  И не все могут это понять, но мне кажется, что главное чувствовать, если у кого беда,  помочь ему. А на такое, если хочешь знать, способны не только люди. Не забывай, что некоторые из тех, кто вам помогал, не были людьми!

       – Завтра Город, наверное, будет выглядеть по-другому, –   предположил Жарино.

       – Это точно, –   согласился пекарь. –  Давеча, не знаю кто это был, но пролетел, как птица.

     Луна скрылась в облаке, и Город погрузился во тьму.

       – Рискованно выглядеть таким, каким ты есть, –  вставил Жарино.

       – О, нет! –  возразил пекарь. –  Не больше, чем постоянно быть человеком. Ну, я  рад, что мы поговорили. Спокойной ночи и хороших снов!

     И он побежал домой.

     Жарино продолжил свой путь. Однако, тут же остановился и оглянулся. К дому пекаря теперь бежала большая лохматая собака.

     Жарино постоял, задумавшись. С завтрашнего дня ему придется искать друзей среди людей и среди тех, кто не были людьми. Луна снова выглянула, и он пошел дальше.

     А когда он подошел к дому, тот темнел в ожидании.

       – Ждать так непросто ,–  промолвил он. –  Я за тебя волновался!

       – Прости меня! –   извинился Жарино и зашел.

       – Больше не ходи за Город –  попросила дом.

     Жарино присел на обувной шкаф и расстегнул единственную сандалию.

       – Не могу пообещать, –  сказал он.

       – Значит, будешь ходить и ждать почтальона, да?

       – Да.

     На его глаза навернулись слезы.

       – Что случилось? –  спросил Дом.

       – И все же мне чуточку больно, –  признался тихо Жарино. –  Не знаю отчего!

 

         – Пора тебя сменить, –  сказала Ночь.

         – Пора, –  ответил Вечер.

         – Желаю тебе спокойной ночи и красивых снов!

         – Спасибо! А тебе я желаю приятной прогулки по Городу, –  сказал Вечер.

        – Какой нынче прогноз погоды? –  спросила Ночь.

        – Будет ясно, и будут новые звезды, –  сказал Вечер.